| Главная » Статьи » о городе Тамбове » история Тамбова |
история Тамбова
| 17 апреля (по старому стилю) 1636 г. по указу царя М. Ф. Романова (первого царя из династии Романовых) стольником Р. Бобарыкиным и его служилыми людьми на левом берегу реки Цны близ переправы, на старинной Ордабазарной дороге, связывавшей Москву с Нижним Поволжьем, была заложена крепость Тамбов. Построенная и освященная 1 октября 1637 г. новая крепость соединила между собой две большие оборонительные линии на южных рубежах Российского государства. Тамбовский летописец. Под этим заглавием в Тамбове сохранилось краткое летописное сказание неизвестного автора об основании нашего города и о судьбах его до 1708 года. «В 1636 г., — начинает словоохотливый летописец, — по указу богоизбранного и святым елеем помазаннаго крепкаго хранителя и поборника святыя православная веры, благоверного и Богом почтенного и превознеесеннаго и благочестием всея вселенныя в концах воссиявшаго царя и великаго князя Михаила Феодоровича, создался град Тамбов на реке Цне. А строил тот город стольник Роман Федорович Бобарыкин и был воеводою три лета». Город Тамбов, заложенный 17 апреля, «совершен был 1-го октября 7145 года». Почти все первоначальное поселение его было военное, стрелецкое и казацкое, и только к югу от крепости в Покровской пригородной слободе поселены были тяглые крестьяне. Цель построения нашего города заключалась в обороне от татар всей Московской юго-восточной украйны. Это видно из следующих слов дошедшей до нас грамоты царя Михаила Федоровича от 1637 года: «в прошлых годах в Шацкия и иныя Мещерския места татарские и ногайские воровския люди прихаживали изгоном и те все места воевали, людей побивали и в полон имали, и села и деревни многая пожгли и до конца разорили и от тое великия войны многие села и деревни запустели, и служилые люди оскудели и учинилися безлюдны и безлошадны и безоружны. И мы то слыша, указали поставить город Тамбов.» Поэтому первые годы существования новой крепости отличались военными тревогами по поводу ежегодных татарских и ногайских нападений. Уже в самый год открытия крепости к Тамбову приходили «татарские воинские люди партиею в 100 человек», но были отбиты и была за ними погоня. «И зашли тех татар, — говорит тамбовский летописец, — лучшие служилые 100 человек на степи и отбили у них всех коней, а в Тамбов привели 63 человека.» Первая линия - Белгородская была построена на рубеже XVI-XVII веков, вторая - Симбирская - в середине XVII века. Под защитой оборонительных сооружений этих линий шло хозяйственное освоение новых территорий к югу от Оки, издавна именуемых Диким полем. Свыше 100 лет крепость Тамбов выполняла свое военное назначение. За это время она подвергалась многократным нападениям со стороны степных кочевников. Самыми памятными остались набеги татар в 1656 г., Судя по летописному сказанию, это нашествие было особенно грозное. «Азовские татары, — говорит наш летописец, — под Тамбовом на полях многую шкоду народу российскому сотвориша, в плен мужеска и женска полу многочисленно побраша и во своя отведоша.», калмыков - в 1660 г., а также осада войсками С. Разина в 1670 г. и донского атамана Булавина в 1708 г. «Божиим попущением, — повествует Тамбовский летописец, — воровские казаки изменника Стеньки Разина приходили к нам от града Шацкаго и обступили крепость, месяца ноемврия в 9-й день и стояли тут же до месяца февраля и в то время пало служилых людей и изменников многое число». «Воровских людей» было под Тамбовом 5000 человек и они до того стеснили наш город, что у ратных служилых людей не стало вина. «А без того вина, — писал в Москву Тамбовский воевода Яков Хитрово, — нам быть не мочно». В конце декабря 1670 года к осажденной крепости подошли отряды полковников драгунского строя Гробова, Ульфа и Хрущова. Тогда мятежная шайка разбежалась по частям и временно утвердились в селах: Бокине, Кузьминой гати, Лысых горах и Челнавском острожке. Близ последняго воров переловил полковник Хрущов, главный местный герой данного смутного периода. Между тем Яков Хитрово, обессиленный дряхлостью и боевыми тревогами, оставил воеводство и переехал в Москву. На его место в Тамбов назначен был Иван Бутурлин. При нем-то в 1671 году и совершилось окончательное умиротворение нашего края. Последняя страница Тамбовской летописи посвящена описании» Булавинского нашествия. В 1708 году местным воеводою был Василий Васильевич Данилов. Тогда же стоял в Тамбове со своим отрядом полковник князь Григорий Иванович Волконский. В это время вторглись в наши пределы с реки Хопра шайки Кондратия Булавина. Летопись говорит об этом так «приходил к нам от Кондрашки Булавина воровской атаман Лушка Харлач и, приехав ко двору государеву за Кузьминою гатью, государственных лошадей побрал многое число; да от них же казаков шкода учинилась великая в селах и деревнях, а градские люди были в осаде более десятих дней». Булавинскую осаду снял с города Тамбова драгунский полковник Ефим Андреевич Гульц. Но, с его отбытием, Тамбовский край посетила новая беда. «Греха ради наших, — повествует летописец, — на новоселенныя села и деревни Тамбовского уезда пришли воровские калмыки и многих мужска полу и женскаго людей в полон побрали, и малых ребят, и всякий скот смерти предавали, а иных за реку Волгу отведоша и и великую шкоду роду христианскому учиниша». C конца XVII века была утверждена Тамбовская епархия. В 1694 г. епископом Тамбовским и Козловским Святителем Питиримом было начато возведение первого в Тамбове каменного сооружения - Спасо-Преображенского собора, который в наши годы возвращен в лоно православной церкви. Во времена Азовских походов царя Петра Тамбов был пунктом сбора и формирования войсковых соединений. «сборных пунктов русских полков, предназначенных для Азовского похода.» В это время маленький наш город сделался шумным и веселым. Почти все птенцы Петровы собрались, тогда у нас, не доставало только самого орла царя Петра Алексеевича. Зато часто и по долгу проживал великий император в Липецке, где он приказал даже выстроить себе дворец. Всем известно, что царь Петр Алексеевич слишком занят был государственными делами. Однако это не мешало ему обстоятельно и деятельно следить и за нашим Тамбовским краем и могущественно втягивать его в общие интересы государства. Нелегко было Шацкому народонаселению нести тяготу государственную, но за то всеми русскими силами сильнее и скорее созидалась Российская империя, теперь уже окрепшая физически и ожидающая своего нравственного обновления и развития. Петр Великий вел довольно частую переписку с шацкими и тамбовскими воеводами, а также с воронежским вице-губернатором Степаном Андреевичем Колычовым, который после азовского губернатора графа Апраксина был главным начальником Шацкой и Тамбовской провинции. 3-го ноября 1715 года царь Петр написал Колычову следующий рескрипт: «господин вице-губернатор! Послан к вам указ для делания юфтей, которое дело публикуй и смотри, по изшествии двух лет, чтобы сей указ был весьма исправлен. Петр». При этом рескрипте присланы были в наш край известные царские печатные указы «всем промышленникам, которые ведают юфть». «Понеже юфть, которая употребляется на обуви,— читали приказные во всех волостях Тамбовской и Шацкой провинций, — весьма негодна есть к ношению и, когда мокрота хватит, расползается и вода проходит; того ради оную надлежит делать с ворванным салом и иным порядком, чего ради послан из Ревеля мастер к Москве для обучения того дела. И ежели кто будет делать юфти старые, такой будет в жестоком наказании и послан будет на каторгу и лишен своего имения. И то шацкий фискал Негоновский смотрел бы накрепко». В царствование Анны Ивановны собирали у нас с 18 душ по одной с подводами и всем провиантом в судовую Донскую экспедицию для постройки и доставки судов в крепость св. Анны к Азову. Эта повинность совершалась под «страхом жесточайшего истязания и в самокрайней скорости». В работу брали даже стариков, больных и увечных, провожали их до места военные команды и часто изнуряли голодом и побоями». Работников высылали к Азовскому морю денно и нощно с великим поспешением, партиями человек в 1000 и более и шли с ними суровые начальники: комиссары, счетчики и подьячие. Но ужаснее всего для населения была рекрутчина. Новобранцев обыкновенно заковывали в кандалы и держали за крепким караулом. Протест против этого лишения свободы нередко выражался в открытом сопротивлении рекрутского контингента властям. Многие отчаянно ножами, вилами и рогатинами бились с вербовщиками и уходили в дремучие леса. Менее решительные бросали семьи и уходили в степи. Третьи уродовали себя и шли за это под суд, под кнут и плети. Стон стоял тогда над бедною русскою землею и некому было пожалеть русскаго страдальца. Лишь матери рекрутские да жены своими бессильным и надрывающим душу воплем смущали всех... В царствование Анны Иоановны во всех Тамбовских и Шацких уездах проживало множество недорослей, укрывавшихся от учения и службы. Все это были более или менее грубые и избалованные люди и широко пользовались в своих захолустьях своими владельческими привилегиями. Правительство стремилось их эксплуатировать в государственных интересах, но постоянно встречало при этом решительное противодействие. Тогда составили особую экспедицию для поимки недорослей и было их поймано в Тамбовских и Шацких дебрях не мало. Почти все недоросли были неграмотные и уже немолодые, от 35 до 50 лет. Грамоте пришлось им учиться в Семеновском полку, куда всех их определили в солдаты. Все города Тамбовской и Шацкой провинций отличались в прошлом веке замечательною убогостию. Можно сказать, что у нас не было тогда ни одного города, хоть сколько-нибудь достойнаго своего имени. Главные города провинций: Тамбов и Шацк были в таком состоянии, что даже воеводские дворы были в них «весьма ветхи и сгнили и жить в них было невозможно». При этом нищета присутственных мест доходила до того, что в них не доставало дров, свеч, чернил, бумаги и сургуча. А приказные чины не получали жалованья и питались «от приказных трудов». В 1729 году провинциальные подьячие жаловались Воронежской губернской канцелярии, что «от неусыпнаго затруднения претерпевают они немалую нужду и помирают и домики их развалились», но губернския власти не обратили внимания на эту жалобу и таким образом послужили косвенною причиною развития отживших приказных порядков. Поэтому на канцелярскую службу шли самые сомнительные люди и многие из них были крайне подозрительны даже относительно грамотности. Канцелярская безграмотность иногда обнаруживалась с совершенною ясностию и тогда неудачных канцеляристов назначали на должность сторожей. В 1738 году, во время известной Турецкой войны, велено было для предосторожности от Крымских татар исправить и перевооружить крепость Тамбов. Земляныя и деревянныя работы должны были совершить обыватели «по наряду». Затем на остальные расходы по вооружению крепости ассигновано было 200 рублей. В конце года в Тамбове оказалась следующая чугунная артиллерия: 12-ти фунтовая пушка — 1; 8-ми фунтовых — 3; 6-ти фунтовых — 5; 4-х фунтовых — 2, да затинных пушек 10. Поправлял крепость и орудия штык-юнкер Ашанин. Пушкарей наскоро набрали из обывателей, преимущественно из подьяческих детей, обучал их сержант Мигатин. При крепостных работах в Тамбове было только 2 плотника и один лафетный ученик. Следовательно работы шли крайне вяло. В то же время были вооружаемы и другие наши города, но там вооружение было еще хуже нашего. В Краснослободске, например, оказалось следующее оружие: один негодный бердыш, негодных железных пищалей — 3, стволин мушкетных — 3, тесаков негодных — 5 и фузей негодных — 5. В 1741 году, при императоре Иоанне VI, в городе Тамбове зимовало персидское посольство Надир-Шаха. Послом был Хуссейн-Хан, Так как город наш был тогда крайне бедный, то, под страхом «немалого штрафа и жесточайшаго ответа», велено было заготовить для персиян целый провиантный склад, например, сахару 157 пудов 20 фунтов, сальных свеч 45 пудов и вина 105 ведер. Все это было уничтожено многочисленными персиянами к началу весны, когда посольство отправилось в Петербург, и в нашем городе снова потекла обычная захолустная жизнь. Все припасы собраны были для персидского посольства с обывателей Тамбовской и Шацкой провинций, а платили им за все квитанциями... В 1758 году Тамбов снова стал епархиальным городом и встречал своего епископа Пахомия, прославившегося жестокостью и любовью к звучным колоколам. А в 1771 и 1775 годах наш край посетили две беды: чума и пугачевщина. Первая беда с особенною яростию разразилась над городом Козловом, а вторая чувствительно коснулась обеих провинций: Тамбовской и Шацкой. В обоих случаях была у нас масса погибших обывателей. Самого Пугачева в нашей провинции не было. Вместо его орудовали многочисленные пугачи, из которых один шел уже к Тамбову, но в с.Рассказове был разбит тулиновскими фабрикантами. С середины XVIII века Тамбов начинает развиваться как торгово-экономический центр большого земледельческого района. С 1780 г. он становится центром Тамбовского наместничества. В 1781 г. были утверждены первый план застройки города и герб Тамбова, представляющий собой на голубом фоне улей на зеленой траве и над ним три пчелы. В период с 1786 по 1788 год наместником в Тамбове был известный российский поэт и государственный деятель Г. Р. Державин. В 1796 г. Тамбов стал центром обширной Тамбовской губернии. На протяжении первой половины XIX века Тамбов развивается как провинциальный губернский город. В первые годы прошлого столетия он больше напоминал собою огромное черноземное село, в котором преобладали деревянные дома, а грязь затопляла немощеные улицы. В те годы в истории Тамбова недоброй памятью оставили свой след холерные бунты и знаменитые тамбовские пожары. Правда, на некоторых улицах делали насыпи из глины, песку и мелкаго щебня, но от этого жителям не было лучше. Лишь только начинались осенние дожди, как насыпи расползались врозь и превращались в грязь, «непроходимую для пешеходов и затрудняющую проезжающих в экипажах». С наступлением же лета на всех улицах показывались глубокие ямы, колеи и рвы, от которых: пешим и конным было еще хуже, чем от грязи. Первая попытка к мощению Тамбова сделана была по распоряжению Г. Р. Державина. С тамбовских обывателей собрали 140.000 рублей и заготовили уже бутовый камень, но вследствие отставки Державина дело стало и камень пролежал без употребления около 40 лет. Освещение улиц в Тамбове в начале настоящаго столетия, было такое же жалкое, как и состояние путей сообщения. Кое-где по улицам виднелись фонари с разбитыми стеклами и на гнилых столбах. Некоторые из них валялись на земле и никому не приходило в голову поднять их. Вследствие этого, при совершенной темноте, наступавшей в безлунные ночи, открывался полный простор для воровства и разбоев. К довершению городского безобразия обыватели свободно вывозили со дворов навоз к собору и тут, в центре города, возвышались на берегу Цны целыя смрадные горы. А иные жители бросали навоз прямо в реку, которая и без того никогда не отличалась доброкачественностию воды. Неудивительно после этого, если тамбовския общественныя и казенныя здания поражали петербургских правительственных ревизоров своею крайнею неопрятностию и совершенны» беспорядком. Это так шло к общему характеру города Тамбова. В 1805 году чиновник Министерства внутренних дел Виен ревизовал тамбовские заведения приказа общественного призрения и вот в каких выражениях доносил он министру В. П. Кочубею о губернской тюрьме: «тюремный острог в Тамбове находился в самом дурном состоянии, ибо все колодники помещены в двух тесных и сырых казармах, где не только варят для них пищу, но оставляют заразительных больных и женщин в родах». «Смирительный и рабочий дома, — доносил тот же чиновник, — находятся в одинаковом состоянии с острогом и помещаются в одной казарме. И замечательно, что о всех сих обстоятельствах неоднократно губернскому начальству было доносимо без всякаго успеха». Жалкое состояние зданий Тамбовскаго приказа общественнаго призрения обратило на себя внимание петербургского начальства. «Увидя, — писал по этому поводу министр внутренних дел Кочубей тамбовскому губернатору Кошелеву, — с величайшим удивлением безпорядки, столько существенные в заведениях, на пользу человечества устроенных, необходимым почел я по долгу своему просить ваше превосходительство доставить мне подробное объяснение о причинах сих неустройств и о средствах к немедленному их исправлению». В ответ на это Кошелев оправдывался тем, что, в бытность г. Виена в Тамбове, он уезжал в Липецк, «следовательно безпорядки в приказе общественнаго призрения произошли помимо его. Кроме того, он сваливал свою вину на тогдашнего губернскаго прокурора, «человека весьма нерадиваго». Одним был хорош Тамбов в 1804 году, именно дешевизною съестных припасов. Лучшая говядина стоила тогда 3,5 копейки фунт, четверть лучшей ржи — 2 рубля 75 копеек, четверть гречихи — 2 рубля, фунт печенаго хлеб — копейка, фунт осетрины — 13 копеек, фунт паюсной икры — 25 коп., фунт зернистой икры — 15 коп. и фунт меду тоже 15 копеек. О дровах и говорить нечего: базарный воз хороших дров стоил тогда только 5 копеек. Большим подъемом патриотизма и единения отмечен в истории города славный 1812 г. От стен недостроенного кафедрального собора уходили сражаться за Отечество тамбовские ополченцы, прославившие свой край в сражениях на реке Березине. В 1830 году. край наш посетила новая беда. Из Астрахани шла к нам первая русская холера. 26 августа названного года в Тамбове получено было следующее официальное письмо от пензенскаго дворянскаго предводителя: «В Пензе — холера. При самом появлении сей болезни приняты все меры, город разделен на кварталы, кои поручены смотрителю служащих чиновников и господ дворян; продажа фруктов и овощей воспрещена; кроме того, на границах губернии и кругом губернскаго города устроены заставы для того, чтобы пропуск производился не иначе, как по билетам здоровым». После этого чаще и чаще стали доходить до Тамбова тревожные слухи о холере в соседних губерниях. По обыкновению, народная молва преувеличивала опасность и таким образом вызывала повсеместную панику. Между тем в городах Тамбовской губернии учреждались холерные комитеты и против грозной азиатской гостьи принимались длительный, хотя и бессильныя меры. На границах всех тамбовских уездов устроили кордоны под начальством особо избранных дворян. Кордоны составляемы были из гарнизонных, инвалидных и отставных солдат и из коренных крестьян, которые переменялись чрез каждые 5 дней. При въездах и выездах во всех селах поставлены были мирские караулы. Такими строго охранительными мерами думали не пустить холеры в пределы Тамбовской губернии. С тою же целью все тюки и пакеты, получавшиеся на пограничных почтовых станциях губернии, окуривались хлоровым газом, а проезжие подвергались двухнедельному карантину, при чем каждаго из них ежедневно обмывали раствором хлора. Сверх того, кругом села и деревень жгли навоз. 14 сентября 1830 года кругом Тамбова был крестный ход, на который, по распоряжению епископа Евгения, жители явились после предварительного поста, о чем заблаговременно разосланы были полицейския объявления. Однако холера взяла свое. Первый холерный случай в Тамбовской губернии был 1-го сентября. В селе Каравай-Пущине, Кирсановского уезда умерла неведомою смертию 60-летняя старуха Ирина Иванова. После обеда вдруг почувствовала она сильную головную боль, при чем обнаружились в руках и ногах сильныя судороги; пальцы у заболевшей окостенели до того, что их с величайшим трудом можно было развести, когда рука сжималась в кулак. Ирина Иванова умерла 3 сентября. 4 сентября эпидемия началась в селе Алабухах, Борисоглебского уезда. В 4 дня умерло 6 женщин и 3 мужчин. Село оцепили, а в Борисоглебский уезд отправили советника губернскаго правления Попова и врача Грамбаума для принятия мер против холеры. В начале ноября холера обнаружилась наконец в Тамбовском уезде. 14 ноября стали появляться случаи эпидемического заболевания в селе Никольском. Но крестьяне ни за что не соглашались на то, что в их селе эпидемия. «Все это выдумки господ да лекарей», — говорили они. А от слов перешли и к делу. Выпустили из больницы всех больных, сняли оцепление, врача Гоффа приковали к трупу умершего oт холеры и таким образом произвели так называемый бунт, для подавления которого отправился в село Никольское сам губернатор И. С. Миронов с военного командою. Замечательно, что иногда в крестьянских движениях по поводу холеры принимали участие духовныя лица. Например, В селе Озерках, Козловскаго уезда, уже стали было принимать известныя меры против холеры и устроили холерныя больницы. Тогда священники Захаров и Фролов объявили своим прихожанам: «Если вы не уничтожите больниц, то мы вас отлучим от церкви». Чтобы усилить впечатление этих грозных слов, пастыри села Озерок перестали ходить в приход. Конечно, после этого крестьяне совершенно убедились в том, что никакой холеры нет и не было в их местности. 15 ноября холера обнаружилась в самом Тамбове. Заболели: жена титулярного советника Митянина, крестьянка Власова, губернская секретарша Евсигнеева и вольноотпущенный Дмитрий Иванов. Немедленно оцепили дома заболевших, но холера нашла себе дорогу и стала собирать жатву по всему городу. Тогда Тамбовский холерный комитет обнаружил чрезвычайную и крайне непрактичную энергию. Всех больных, и пьяных в том числе, стали забирать в холерную больницу, где всех пациентов сажали в горячие ванны и открывали им кровь. Эти операции производились нетрезвыми фельдшерами и цирюльниками, следовательно процент смертности в Тамбовской холерной больнице был ужасающий. Понятно, какое впечатление произвело это обстоятельство на тамбовское население. Все прятались в своих домах и в действиях губернской администрации видели одно злоумышление... Между тем власти упорно стояли на своем. С утра до глубокой ночи по Тамбову разъезжали крытые холерные повозки и всюду забирали больных. При этом случалось, что в больницу попадали пьяные, которых в торопях принимали за больных холерою. Очнувшись от хмеля, они в ужасе ломились из больницы вон, разбивали окна, выскакивали на волю и пугали народ рассказами о больничных порядках. В это время появились нелепые слухи о том, что лекаря и начальство морят народ... Среди тамбовского простонародья поднимался ропот. Тамбовский мещанин Данила Ильин собирался идти от общества к самому государю и жаловаться на начальство. 17 ноября 1830 года толпа собралась пред городскою думою и грозно требовала от местных властей признания, что никакой холеры нет. Некоторые мещане и однодворцы отделились от шумевшаго общества и пошли к колоколам, чтобы ударить в набат. К счастию, все колокольни оказались запертыми, а веревки к сигнальным колоколам — перерезанными. Разумеется, все увещания губернскаго начальства были бесполезны при этом. Три дня бушевало тамбовское мещанство, не признавая властей; оно уничтожило холерную больницу, подвергло личным оскорблениям почтеннаго старца И. С. Миронова и сняло все городские караулы. Вследствие прибытия из города Липецка конно-пионернаго эскадрона и других войск Тамбовский «холерный бунт» кончился 20 ноября. А 1-го сентября 1831 года была экзекуция над более виновными тамбовскими гражданами. Всех зачинщиков бунта насчитали 31 человек, а привлеченных к суду было 176 человек. Заключая нашу речь о первой тамбовской холере, мы не можем не помянуть добрым словом тамбовских общественных деятелей памятнаго холернаго года. Во главе их мы ставим врачей: Кашинского, Барицкого, Герасимова и Венецкого. Кроме того, мы отмечаем здесь следующий замечательный факт, свидетельствующий о всеобщей панике: во время холернаго 1830 года во всей Тамбовской губернии значительно увеличилось количество сумасшедших... После падения крепостного права Тамбов превратился в типичный дворянско-чиновничий и купеческий город. Большой толчок в его развитии дала прокладка через Тамбов в 1869 г. Рязано-Уральской железной дороги. Это вело к оживлению торговли и появлению в городе металлообрабатывающих предприятий. В 1885 г. в Тамбове был проложен водопровод. К концу прошлого века в городе появились скверы и парки, функционировал театр, публичная библиотека, ипподром, все больше открывалось гостиниц, ресторанов, увеселительных заведений. В последнем десятилетии XIX века в г. Тамбове отмечается всплеск строительного производства. Дома, выполненные в кирпичном варианте архитектурного стиля, заполнили улицы в центре города. Этот период характерен для Тамбова активной благотворительной деятельностью. Известные тамбовские благотворители Э. Д. Нарышкин, А. М. Носов, В. М. Аносов, М. С. Ашурков подарили городу возведенные на их средства храмы, училища, больницы, дома презрения. Крупным предприятием металлообрабатывающей промышленности в Тамбове стали вагоноремонтные мастерские (1899), кроме них работали небольшие заводики Петтера и Махова. К 1913 г. на промышленных предприятиях Тамбова были заняты 2,4 тысячи работающих. Годы первой русской революции открывают новую политическую страницу в истории Тамбова. До этого времени Тамбов не выделялся среди городов России какими-нибудь заметными проявлениями в политической жизни. Городские слои пассивно относились к агитационной работе революционеров-народников во второй половине XIX века, которые пытались найти здесь помощников или хотя бы сочувствующих. Ситуация резко изменилась в первые годы нашего столетия. Среди политических партий, действовавших в Тамбове, были сильны позиции эсеров и анархистов. Роль партии большевиков в событиях 1905-1907 гг. в Тамбове была значительно скромнее. В качестве активной политической силы в Тамбове, наряду с пролетариатом, выступала учащаяся молодежь. В среде последней проявили себя будущие революционеры, полные решимости и самоотверженности. В Тамбове зарождались и крепли идеи таких представителей будущих революционных перемен, как М. А. Спиридоновой, В. Н. Подбельского, А. С. Антонова, М. Д. Чичканова. Вскоре они оказались по разные стороны баррикад. В 1928 г. Тамбов перестал быть губернским центром, а вошел в состав Центрально-Черноземной области, с 1934 г. - в состав Воронежской области. Свой сегодняшний статус областного центра город приобрел в 1937 г., когда была образована Тамбовская область. В конце 30-х годов в Тамбове возобновилось строительство жилых зданий, объектов промышленного и культурного назначения. Тогда же в городе появились новые учебные заведения (школы, техникумы, пединститут, военные училища), создавались и набирали силу первые промышленные объекты (заводы «Ревтруд», «Комсомолец», АТД). В суровые годы Великой Отечественной войны г. Тамбов и его жители в полной мере разделили все испытания, выпавшие на страну. Тамбов стал пристанищем для многих сотен беженцев. Дважды он становился фактически прифронтовым городом, когда в ноябре-декабре 1941 года части вермахта находились между Ельцом и Липецком, и во второй половине 1942 г., когда линия фронта проходила через Воронеж. Близость фронта не позволяла эвакуировать в Тамбов промышленные предприятия из западных районов страны, но по той же причине Тамбов был заполнен эвакуационными госпиталями. Сюда в массовом количестве доставлялись чаще всего тяжело раненные бойцы. Многие из них умерли от ран и были похоронены в Тамбове, чем и объясняется наличие больших воинских захоронений на Воздвиженском кладбище города. Из-за близости фронта Тамбов оказался в центре формирований больших воинских подразделений. В Пригородном лесу под Тамбовом находился штаб создаваемой на территории Тамбовской области 2-й Армии. Сооружение оборонительных рубежей, бомбежки вражеской авиации, скудные продовольственные пайки, сдача донорской крови и самоотверженный труд во имя победы - все это легло на плечи тамбовчан в те незабываемые годы. В послевоенное время Тамбов, не ощутивший на себе сильных военных разрушений, несколько лет оставался в стороне от того колоссального строительства, что происходило в городах, разрушенных войной. Жилищное строительство во второй половине 40-х годов в Тамбове велось в незначительном объеме. Гораздо больше внимания уделялось тогда развитию производственной базы города. Строились такие заводы, как котельно-механический (ныне АО «Тамбовмаш»), АТИ (ныне АО «Завод АРТИ»), АКЗ (ныне АО «Пигмент»), Тамбовская ТЭЦ. На протяжении всех 50-х годов характерным явлением для Тамбова стало резко возросшее частное домостроение. Строго контролируемые местными органами власти площади жилищных участков и размеры строений формировали на городском плане новые кварталы. В те годы Тамбов далеко перешагнул за свои прежние границы в западном и северном направлениях. К частному жилому строительству в 60-е годы добавилось строительство многоэтажных жилых домов, которым сопровождалось интенсивное индустриальное развитие города. Кварталы 4-5-этажных домов длинной полосой протянулись в северо-западном направлении вдоль улицы Мичуринской, где в 1958 г. был установлен высотный телеретранслятор. В 1969 г. в южной части Тамбова появились первые девятиэтажные дома. С 1961 г. в Тамбове началась газификация жилых и промышленных объектов, благодаря проведенной магистрали от Саратовского газового месторождения. Хорошо развитая строительная отрасль города в лице таких предприятий, как тресты «Тамбовхимпромстрой», «Тамбовстрой», Тамбовский ДСК, продолжила формирование нового облика города и в 70-е годы. В этот период началось обновление центральных кварталов г. Тамбова. В начале 80-х годов неузнаваемо изменилась одна из главных улиц города - Интернациональная, подверглась реконструкции Коммунальная улица. На некогда заболоченных луговых просторах правобережья р. Цны возник зеленый массив садово-огородных участков. В 70-80-е годы в Тамбове появились новые современные объекты культурно-массового назначения: ДК «Юбилейный», кинотеатры «Юность», «Аврора», дворцы спорта «Антей» и «Кристалл». В городе обновлялись и реконструировались старые городские парки и скверы. В Тамбове возводились новые жилые микрорайоны - четырнадцатый и шестнадцатый кварталы, жилые группы «Молодежный», «Полимермаш», «ТИХМ» и другие. ЛИТЕРАТУРА Дубасов И.И. "Очерки из истории Тамбовского края" Тамбов 1993г. А.А. Горелов, Ю.К. Щукин "Тамбов. Справочник-путеводитель" Словарь Брокгауза и Ефрона Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия | |
| Просмотров: 8190 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 5.0/1 |
| Всего комментариев: 1 | ||
| ||
меню
Категории раздела
Наш опрос
погода
